Исследовательский проект «Неоплатонизм и школа йогачара: исследование типологии дискурса» осуществляется при финансовой поддержке РГНФ. Грант 03-30-0044а

Научные руководители:

Проект направлен на проведение полномасштабного сравнительного анализа типов рациональности на примере двух фундаментальных для «Востока» и «Запада» философско-религиозных программ — буддизма и неоплатонизма. Поскольку обе «программы» имели различные исторические судьбы, а сферы их «социализации» были принципиально иными, мы выбираем в рамках этих течений два конкретных явления, примерно совпадающих хронологически: школу йогачары и судьбу концепций алая-виджняны (сознания-сокровищницы) и татхагатагарбхи в буддизме и «зрелый неоплатонизм» и его трактовку Единого, а также «генады». Чем вызван этот выбор?

Во-первых, их мест в основаниях западного и восточного дискурсов. Школа йогачары стала одной из ведущих в буддизме (существовала с начала V столетия) и ее концепции сознания, а особенно сознания-сокровищницы, логика, а также усвоенная йогачарами идея гарбхи («лоно Будды», «зародыш Будды») стали определяющими для дальневосточного буддизма, а во многом и культуры этого региона. В последние два столетия эти концепции оказывают огромное воздействие на западное сознание, отвечая некоторым еще не отрефлектированным наукой тенденциям в развитии европоцентристской культуры. В этом смысле проект может имеет вполне актуальные для современности культурологические и социальные результаты.

Зрелый неоплатонизм (первой здесь была Сирийская школа Ямвлиха, существовавшая в начале IV столетия) также оказал фундаментальное воздействие на европейскую культуру. Выразилось это в усвоении неоплатонической апофатики христианскими авторами (особенно ярко последнее проявилось в «Ареопагитиках» и комментариях Максима Исповедника на них), влиянии теоретической теологии неоплатоников на западноевропейскую схоластику, наконец — на формирование духовной культуры Возрождения, от которой тянется уже новоевропейская традиция.

Во-вторых, неоплатонизм и йогачара представляют собой одни из самых показательных примеров итогового дискурса определенной эпохи, наступившей вслед за периодом «осевого времени» и завершавшейся как раз ко времени формирования этих школ. Рафинированные теоретические построения, развернутая космология (при одинаковой убежденности в том, что космос — видимость) скрывали за собой фундаментальный интерес к природе и судьбе человеческого существа. Почти экзистенциальное переживание заброшенности в мир проявляется в сочинениях авторов обоих направлений.

В-третьих, и зрелый неоплатонизм, и йогачара выработали в себе очень почтительное отношение к письменному тексту, к текстам комментаторского плана, а также к сводам и обобщающим сочинениям. В данном случае формальный анализ сходств и различий в структурах данных текстов позволит пролить свет на типологию дискурса.

По целому ряду параметров неоплатонизм — наиболее «восточное» из античных учений, йогачара же — наиболее «западное» из буддийских. Можно найти массу внешних сходств между ними. Неоплатонизм развил до максимальной степени концепцию «философской религии» эпохи эллинизма, — так, некоторые его представители были практически готовы назвать философствование высшей формой религиозного отношения. Но и йогачару можно понять как движение, в котором занятие теоретическими формами познания было отождествлено с йогой. В неоплатонизме формируется развитое учение об уме как симфонической личности. В йогачаре создается концепция сознания-сокровищницы. В неоплатонизме присутствует тщательно разработанная теория «генады», то есть высшего единства присутствующего в низшем и как бы укореняющего последнее в верховных инстанциях. Но и йогачара приняла (с некоторыми оговорками) идею «зародыша Будды», дающего возможность спасение страждущим существам. Об апофатике неоплатонизма и буддизма в воззрениях на абсолютное и говорить не приходится.

Означает ли этот список сходств (который может быть продолжен) принципиальное типологическое единство дискурса обеих школ? Решение этой исследовательской задачи и является важнейшей целью нашего проекта.

Актуальность исследования вызывается не только новым ракурсом и степенью охвата материала, но и рядом других обстоятельств.

Необходимо отметить важность данной темы для преодоления европоцентристских предрассудков в отечественной историко-философской науке, поскольку сопоставление йогачары и неоплатонизма способно в максимальной степени выявить уровень развития логико-философского дискурса и эпистемологической проблематики в рамках буддийской философии. Одновременно освещается сходный структурно-полиморфный характер двух традиций, включавших в себя наряду с философским дискурсом религиозно-доктринальный уровень и мистическую (психотехническую, теургическую) практику (йогу, экстатическое созерцание и т.п.).

Одним из важнейших элементов в работе над настоящим проектом является рассмотрение источников в максимально полном контекстуальном поле. Предполагается проводить сопоставление неоплатонизма и йогачары с современными им течениями в регионах распространения данных школ. Это позволит показать саморефлексию данных направлений, а также структуры самоописания, которые всегда существенны для определения типов дискурса.

Конкретные исследовательские задачи могут быть сформулированы следующим образом:

~ Выработать критерии, по которым будет происходить сравнение типов дискурса.
~ Выяснить, систему базовых понятий, на которые ориентировались обе школы.
~ Исследовать предпосылки возникновения неоплатонизма и йогачары: исторические и интеллектуальные, обсудить вопрос о возможном религиозном и интеллектуальном взаимовлиянии Индостана и Средиземноморья в середине I тыс. н. э.
~ Исследовать тексты, являющиеся священными для обеих школ, попытаться провести их типологическое сравнение.
~ Изучить и сопоставить текстуальные традиции зрелого неоплатонизма и йогачары.
~ Проанализировать основные концепты обеих школ и «архитектонику» их учений: соотношение философского и теологическсого, рационального и откровенного, мистических практик и рационального дискурса, «своего» и «чужого», традиции и новации онтологических и эпистемологических вопросов, и т. д.

Принципиально новым в данном проекте является сам способ организации и проведения компаративистского исследования. В качестве предмета рассмотрения выбраны определяющие для культуры своих регионов течения/школы, рассматриваемые и в структурном и в диахронном планах. Новым является и способ сопоставления йогачары и неоплатонизму: предметом особого внимания станет архитектоника дисциплин внутри школы, а не только выявление неких теоретических «концептов», которые и являются обычно предметом сравнительного анализа. Роль таких «концептов» будет уточняться, что позволит получить не только компаративистские результаты, но и внести важные коррективы в ряд историко-философских оценок.

В методологическом плане настоящий проект опирается не только на историко-текстологический анализ, включающий в себя как синхронический, так и диахронический аспект, но на весь широкий спектр герменевтических методов, разработанных в философии культуры ХХ столетия. Особое внимание уделяется современным формам работы с информацией: компьютерным способам ее обработки, «фильтрации» и отбора.

Способ решения этих задач, повторимся, — компаративистские исследования, базирующиеся на собственном опыте изучения и переводов текстов обеих школ, а также на имеющемся историко-философском опыте. Для неоплатонизма — это многовековая история перевода, изучения и адаптации неоплатонизма к европейским реалиям: начиная от Марсилио Фичино до Адо, Сэффри и Вестеринка. Среди отечественных авторов необходимо отметить работы А. Ф. Лосева, особенно его ранние труды, вы которых затрагиваются проблемы типологии неоплатонического дискурса, а также исследования наших современников — Ю. А. Шичалина, Л. Ю. Лукомского, Т. Ю. Бородай, М. А. Гарнцева и других.

Для йогачары — это колоссальная индо-буддийская и китайская экзегетические традиции от Стхирамати, Дхармапалы и Сюань-цзана до китайских буддийских мыслителей начала XX века (Оуян Цзинъу, Люй Чэн) и таких выдающихся буддологов, как Ф. И. Щербатской, Д. Кочумуттом, Дж. Анакер, Такасаки Дзикидо, П. Демьевилль и Д. С. Руегг. В последние десятилетия школой йогачары активно занимается петербургская группа во главе с В. И. Рудым.

К сожалению, нам неизвестно ни одной попытки серьезного сравнения обоих течений, хотя на их сходство неоднократно указывалось в различных компаративистских работах. Восполнение этого недостатка и является одной из важнейших задач настоящего проекта.

Результаты, зафиксированные в планируемой коллективной монографии, могут быть использованы при чтении спецкурсов и общих курсов по следующим темам: история мировой философии, история неоплатонизма и история йогачары, спецкурсов по компаративистской тематике, а также, антропологии, этнопсихологии и т. д.

У авторского (исследовательского) коллектива имеется немалый задел для проведения настоящей работы. Е. А. Торчинов является автором значительного количества научных трудов, посвященных анализу истории буддизма, в том числе монографии «Религии мира»(СПб, 1998), в которой предпринята попытка компаративистского исследования древних религиозных традиций, в том числе буддийской и античной. Р. В. Светлов также имеет монографические исследования, посвященные античному платонизму, а также компаративистскую работу «Древняя языческая религиозность» (СПб, 1993). Другие участники проекта активно разрабатывают компаративные аспекты истории античной философской религии и китайской философии, что отражено в их публикациях.

Исполнители проекта принимают активное участие в деятельности Санкт-Петербургского Платоновского философского общества (возглавляемого Р. В. Светловым), а также центра исследования буддийской традиции при Санкт-петербургском государственном университете (возглавляемого Е. А. Торчиновым).

Для современных форм компьютерной обработки текстов будут использоваться уже имеющиеся базы данных по неоплатонической и буддийской литературе.

Публикации

• Торчинов Е. А. Трактат о пробуждении веры в Махаяну. Предисл., пер. с кит., коммент. СПб.: Изд-во Буковского, 1997.

• Цзун-ми. Чаньские истины. Предисл., пер. с кит., коммент. Е. А. Торчинова и К. Ю. Солонина. СПб.: Изд-во Технического университета, 1998.

• Торчинов Е. А. Введение в буддологию. Курс лекций. СПб.: Петербургское философское общество, 2000.

• Торчинов Е. А. Философия китайского буддизма. Предисл., пер. с китайск., коммент. Е. А. Торчинова. СПб.: Азбука, 2001.

• Торчинов Е. А. Буддизм. Карманный словарь. СПб.: Амфора, 2001.

• Торчинов Е. А. Философия буддизма Махаяны. СПб.: Петербургское востоковедение, 2002 (в типографии).

• Светлов Р. В. Древняя языческая религиозность. СПб, 1993.

• Светлов Р. В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. СПб, 1996.

• Светлов Р. В. Гнозис и экзегетика (ссылка откроется в новом окне). СПб, 1998.

• Ямвлих Халкидский. Комментарии на диалоги Платона. Предисл., перевод, комментарии Р. В. Светлова. СПб, 2000.

• Рахманин А. Ю. Особенности психофизического дуализма в произведениях Платона // Akademeia: материалы и исследования по истории платонизма, вып.5 (Под ред. А.В.Цыба). СПб., 2003 (в печати).

• Рахманин А. Ю. «Умирание», «смерть» и философия // Философские и духовные проблемы науки и общества. Материалы междисциплинарного гуманитарного семинара VI-й С.-Петербургской Ассамблеи молодых ученых и специалистов (Под ред. А. В. Цыба и А. Ю. Азбеля). СПб., 2001. (ссылка открывается в новом окне)